Артур Сумароков
Говоря о второй части самого, вероятно, скандального и противоречивого хоррор-альманаха в истории жанра, «Азбуки смерти» 2012 года, вызвавшего немало ожесточенных споров, изничтожающей критики и собравшего, помимо парочки наград на крупных престижных кинофестивалях мистики и ужасов, целую армию как всепрощающих фанатов, так и ярых хейтеров, на ум приходит лишь одно, но крайне емкое и смыслообразующее слово: цельность. Если фильм первый был скорее натуральным экспериментом, эдаким разудалым упражнением в эклектике, нарочитым проявлением ненасытного желания охватить все и вся жанры и субжанры хоррора от классического макабра до эксплицитного андеграунда, попутно впадая неоднократно в излишнее упивание копро-, и уринотематикой, стремлением вписать всю существующую ныне хоррор-диалектику в нехитрые азбучные истины(забыв местами окончательно о любой морали и рамках приемлемого), при этом собрав в рамках единого синематического пространства великое множество как культовых, так и подающих надежды мастеров ужаса, однако на выходе не получив должной цельности повествования при переходах от одной новеллы к другой, то уже о «Азбуке смерти 2 2014 года этого совсем не скажешь.
Впервые широко представленная публике в рамках Fantastic Fest, «Азбука смерти 2 по-прежнему явственно принадлежит грайндхаусу, и изначально даже не пытается притвориться складным набором актуальных авторских высказываний на те или иные волнующие современное общество темы (да и целей таких явно не стояло ни в перспективе, ни на периферии), являясь просто складной и довольно насыщенной азбучной мозаикой красочной, жесткой, жестокой или гротескной смерти, каждыми частями которой становятся намного более именитые творцы ужасов, нежели в первой части, сумевшие предельно емко, плотно и концентрированно с точки зрения атмосферы и содержания выразиться и выложиться. Надеяться и ждать смягчения контента во второй части, естественно, не приходится, ибо целая вереница знаменитых и признанных режиссеров ужасов вовсю поддались буйству ультранасилия, аттракционам беззаботной экстравазатности и сопутствующим им мясным бойням в духе обильных современных сплаттеров всех разом взятых. Во главу стилистического угла второго хоррор-альманаха, как, впрочем, и первого, поставлена экстремальность на грани, близкий к изобразительной тошнотворности натурализм, изобилующее насилие и на удивление продуманный черный юмор, что однозначно придало «Азбуке смерти 2 большей легкости и непринужденности при подчас тотальном неадеквате демонстрируемого материала.
Бодро начавшись эдакой полуоттарантиненной новеллой «Любитель» Э. Л. Каца, по сути задающей достаточно стремительный ритм нарратива всему альманаху, фильм продолжается сугубо сатирической зарисовкой из жизни телеведущих Джулиана Бэррэтта с тем, чтобы продолжиться в русле классического гран-гиньоля о слепоте толпы, пропаже одной девочки и ошибке правосудия в мощной, нервической и изуверской короткометражке «Смертная казнь» режиссера Джулиана Гибли, уравновешивая своей крепкой моралью две предыдущие синефильские истории, этакие воплощения «кино ради кино». Роберт Морган в привычной для себя зловещей мультипликационной манере выдает новеллу, отдающую пряным духом Кроненберга, а Алехандро Брухес в лостоподобном «Эквилибриуме» выдает эффектный пассаж о выживании на необитаемом острове и роковом влечении. Израильские мастера черного юмора и социальной портретизации Аарон Кешалес и Навот Папушадо в своем «Падении» подчеркивают тему еврейско-палестинского конфликта на фоне универсального высказывания о силе рока и обстоятельств, но столь серьезную тему прерывает кастрированный фрейдизм «Дедули» Джима Хоскинга, чтобы плавно перейти в плимптоновское высказывание о всевечном противостоянии мужчины и женщины, поглощении ими друг друга вплоть до самоуничтожения в его «Играх голов».
Практически на полпути фильм сворачивает в сторону эдакого переиначивания сюжета небезызвестного трэш-хоррора «Бабуля» Луки Берковичи в иронической и безбашенной истории «Непобедимая» о неубиваемой бабуле и ее алчных родственниках постановщика Эрика Матти, плавно перетекая в своеобразное высказывание о толерантности в «Иисусе» режиссера Деннисона Рамалло. Разрядившись кровавым психоделом в лишенной явного сюжета зарисовке от Кристины Буозите и Бруно Сампера, «Азбука смерти 2 приглашает посетить африканское поселение, в котором оживают древние легенды, не несущие, естественно, ничего хорошего тем, кто с ними соприкасается напрямую в колоритной короткометражке «Наследство» нигерийского бэмувишного короля Ланселота Одува Имасуэны, которая бойко продолжается фетишистским слоу-мо-кроссом с очень неочевидным финалом в истории от Боба Бушека. Ларри Фессенден выдает на гора историю о Франкенштейне, чернолебедной наталипортмановской балерине и нелепой случайности, Хайме Охата не размениваясь на мелочи рассказывает о жутком «Правиле мафии», а Тодд Рохал искусно стилизуется под немой сюрреализм с приветом Линчу и юмор в стиле «Трех балбесов», продолженный по сути без явных изменений в «Анкете» авторства Родни Ашера, которая оттенена и выдвинута на второй план черно-белой семейно-криминальной драмой Марвина Крена «Рулетка». Тема неудачливого супружества находит еще более эффектный и шокирующий отклик в мини-слэшере, разыгранном в мультиэкранном формате испанцем Хуаном Морено, дабы на сладкое угостить всех зрителей «Пыточным порно» от сестричек Соска, которые в своей новелле уделывают одним махом обе части оплеванных могил, попутно иронизируя над пыточным порно как таковым.
Винченцо Натали в «Утопии» издевается над подростковыми мимишными творениями антиутопического свойства, показывая общество, где геноцид по социальному признаку узаконен, а Жером Сабль предается грязной эротике в псевдодокументальном, но самом блеклом «Отпуске» в мире. Стивен Костански умиляется жестокости детских игрушек в «Желании», тогда как тема израненного детства еще больше ужасает в «Молодости» Соичи Умезава, и напоследок отображается кривозеркально в багровых тонах «Ксилофона» французского дуэта Бустилло и Мори, нервно и неровно дышащих к убиению младенцев, которые рождаются в «Зиготе» Криса Нэша в едином экземпляре.
Подытоживая суть «Азбуки смерти 2 можно сказать со стопроцентной уверенностью лишь одно, но это будет самое важное: учтя ошибки первого фильма и очистившись от шелухи намеренной и чрезмерной пошлости вкупе с девиантностью, вторая картина демонстрирует больше стилистической сдержанности, повествовательной цельности и умения задеть за живое, местами шокируя, местами забавляя, но уже конкретиризированно принадлежа к фильмам ужасов, а не их слабому импотентному подобию.
